Новости – Общество
Общество
«Хотела поступать на дизайнера, но втянулась»
Фото: Алина Ярхамова
Корреспондент «Русской планеты» узнала, как стать иконописцем
5 сентября, 2014 13:02
8 мин
Курская иконописная мастерская существует при Свято-Троицком храме с 1992 года. Когда после распада Советского Союза РПЦ получила Знаменский собор, иконописная школа занимала там помещение. Потом она находилась в женском монастыре и только после этого начала работать при Свято-Троицком храме. Иконописцы сначала проходят бесплатное пятилетнее обучение в школе иконописи при храме Преподобного Сергия Радонежского, и потом по желанию остаются работать в мастерской.
В просторном помещении иконописной мастерской светло и тихо, на столах — незаконченные работы, баночки с красками, кисти в высоких стаканах, рядом с окнами — ряд двухметровых мольбертов. Трое иконописцев сосредоточенно работают. Женщина за ближайшим столом аккуратно, миллиметр за миллиметром, переносит сусальное золото с маленьких квадратиков на будущую икону. Делаю несколько снимков — и приходится уходить. Заведующая мастерской, Тамара Федорова, как будто с неохотой пошла даже на это: «Мы мало кого пускаем в мастерскую, с иконописцами не нужно разговаривать». Ее коллега узкими темными коридорами провожает меня обратно в кабинет.
– Почему так оберегаете иконописцев?
– Причины чисто технологические, никаких других нет, — отвечает Тамара Ивановна. — Люди сосредоточенно работают, трудятся, зачем их отвлекать? Батюшка не очень это приветствует. Да и вообще мы не любим никакого афиширования.
Афиширования здесь действительно не любят — скромность и искреннее усердие отличает всех работников и мастерской, и иконописной школы. Хотя им довелось трудиться и проходить обучение в по-своему уникальном месте.
– Все иконы пишутся в каноне, это самое главное отличие нашей мастерской, — рассказывает Тамара Ивановна. — Мы пишем по древним технологиям, образцы берем до XVI века. Если что-то более позднее, например, преподобный Серафим Саровский, то мы все равно приводим образ в канонический вид, чтобы это соответствовало нашему стилю написания. У нас все сырье свое, натуральное, ничего не берем со стороны. Весь процесс происходит здесь, начиная от заготовки досок и заканчивая написанием иконостаса.
Иконы, изготовленные полностью из натуральных компонентов по древней технологии, ценятся по всей России и даже за границей.
– У нас очень обширная география, практически от США и до Камчатки. В Кемерово вот написали 4 иконостаса, в Старицу везем икону. Участвуем в выставках. В Париже были где-то неделю, во время года России во Франции. В начале этого года была выставка в Государственной думе во время открытия рождественских чтений. В этом году еще очень просит Санкт-Петербург, чтобы мы приехали, но пока не знаем, как получится. Мы участвуем только в больших выставках, на незначительные практически не ездим, потому что нам просто не хватает времени: иконы пишутся очень долго.
Тамара Ивановна ревностно оберегает покой и труд мастеров-иконописцев, но все же дает телефон одного из преподавателей в иконописной школе, которая располагается при храме Сергия Радонежского. Сейчас там проходят обучение около 60 человек. В дверях меня встречает улыбчивый мужчина неопределенного возраста. Николай Афанасьев три года назад окончил курс пятилетнего обучения, работает иконописцем, также в течение многих лет является заведующим левкасной мастерской (в ней готовится специальный грунт, которым покрывается доска и на котором непосредственно пишется икона) и обучает этому тонкому делу студентов. Николай Николаевич рассказывает, что интерес к иконописи возник у него давно.
– В раннем детстве мне попала в руки пластинка с изображением Святой Троицы Андрея Рублева, там был, кажется, Рахманинов. Так получилось, что это первое впечатление продолжилось интересом к древнерусскому искусству. Мне очень нравилась архитектура того времени, расцвета русской иконописи времен Андрея Рублева, это XIV–XV век. До этого я увлекался светской живописью, пейзажи писал, но иконопись стала для меня главным, основным. Это дело предполагает определенную ответственность, требует от мастера стремления к высокодуховной жизни, отказа от вредных привычек, стремления не грешить. Естественно, от духовного состояния иконописца зависит и состояние иконы.
По образованию Николай Николаевич юрист, но по специальности он никогда не работал. Николай Николаевич говорит, что иногда даже лучше, если будущий иконописец начинает с нуля, не имея никакого художественного образования.
– У нас в школе считается, что порой сложно переключиться с академического письма на каноническое. В иконе нет теней, например, все, что ближе расположено к зрителю, излучает свет, в академическом письме свет идет от солнца. Иногда легче научить человека, который не умеет рисовать, но у него есть талант, и, главное, желание, который принимает не просто технику, но и образ жизни. Иногда тот, кто умел писать до поступления, хуже пишет, чем тот, кто не умел совсем. Главное — желание и труд.
В курскую иконописную школу приезжают на обучение со всей России, из Сибири, с Дальнего Востока, есть белорусы и украинцы. Иногда на курсе учатся всего один–два человека из Курска и Курской области, а все остальные — приезжие. Сам Николай Николаевич из Курска, и о существовании школы узнал случайно — он прогуливался по городу и увидел вывеску.
– Желание у меня к этому появилось, интерес был уже давно, но я сам как-то был не готов. А потом позже так получилось, что мы с супругой венчались в Троицком храме. На одной из проповедей настоятель храма спросил, кто бы мог помочь нам в левкасном деле, в свободное время. И я сразу подошел, спросил, что помочь, сделать, посмотрел, что из себя это представляет, и начал так свое первое близкое знакомство с работой мастерской, с левкашением. Это очень сложная техника, и уже около 14 лет прошло, как я этим занимаюсь, но все равно до сих пор ощущаю себя учеником.
В школе учатся люди разного возраста — и со средним образованием, и после университета, есть люди немолодые. Студентка пятого курса Саша поступила сюда после девятого класса обычной школы.
– Я училась в Курске, в художественной школе. Окончила ее, пришло время думать, куда поступать. Сначала на дизайнера хотела, потом просто как свободный художник. Я вообще не знала об этой школе, это мама нашла в интернете. На первый взгляд для обычной девушки это было непривычно, отталкивало, в длинной юбке ходить, в платочке. А потом съездили на экскурсию, вроде ничего. Тут после поступления два месяца ты проходишь практику, присматриваешься, пробуешь. Я думала, если не понравится, уйду. Потом девочки начали съезжаться, познакомились, подружились. В итоге втянулась, мне очень понравилось. Сама подготовка досок, работа с фоном, с золотом, с красками, как смешивать их, все это было очень интересно.
Саша говорит, что очень сложно было одновременно учиться и в обычной школе, и здесь.
– Тут сессия, там сессия. За один год экстерном я окончила среднюю школу, ЕГЭ сдала. Крутилась, было тяжеловато. В итоге все закончилось и на втором курсе я начала учиться тут в полную силу. На третьем курсе замуж вышла, дочку родила. Планирую в мастерской оставаться, мне нравится то, что я делаю. Правда, когда мне дали первую икону, было очень страшно. Очень ответственно. Одно дело на «таблетках» писать (так называются фанерные доски, на которых тренируются студенты. — Примеч. авт.), можно все стереть, совсем другое — делать икону для человека, который будет смотреть на этот образ всю жизнь, может быть, а если в храм, так вообще — люди будут приходить, молиться.
Чтобы поступить в иконописную школу, Саше, как и любому другому абитуриенту, пришлось сдавать экзамены.
– Я сдавала церковнославянский язык, нужно была знать Ветхий и Новый Завет.
Основное задание было такое: дают образец и нужно было нарисовать по нему рисунок, потом — как ты видишь его в цвете. За три дня до экзамена я узнала, что нужно еще сдавать церковнославянский язык. Пришлось просить помощи у девочки, которая тоже поступала. Сдала, учусь, все нормально. Здесь главное усердие и послушание. И желание, конечно.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
